Неточные совпадения
Левин боялся немного, что он замучает
лошадей, особенно и левого, рыжего, которого он не умел держать; но невольно он подчинялся его веселью, слушал романсы, которые Весловский, сидя на козлах, распевал всю дорогу, или рассказы и представления в лицах, как надо править по-английски four in hand; [
четверкой;] и они все после завтрака в самом веселом расположении духа доехали до Гвоздевского болота.
Он никогда не бывал дома. Он заезжал в день две
четверки здоровых
лошадей: одну утром, одну после обеда. Сверх сената, который он никогда не забывал, опекунского совета, в котором бывал два раза в неделю, сверх больницы и института, он не пропускал почти ни один французский спектакль и ездил раза три в неделю в Английский клуб. Скучать ему было некогда, он всегда был занят, рассеян, он все ехал куда-нибудь, и жизнь его легко катилась на рессорах по миру оберток и переплетов.
Действительно, в половине пятого у околицы на выезде Ильинки показывается желтая четвероместная карета, которую трусцой спускает с пригорка
четверка старых, совсем белых
лошадей. Затем карета въезжает на мостовник и медленно ползет по нем до самой церкви.
Отъехав станций пять, Галактион встретил, к своему удивлению, Ечкина, который мчался на
четверке в Заполье. Он остановил
лошадей.
Было часов шесть вечера. По главной улице уездного городка шибко ехала на
четверке почтовых
лошадей небольшая, но красивая дорожная карета. Рядом с кучером, на широких козлах, помещался благообразный лакей в военной форме. Он, как только еще въехали в город, обернулся и спросил ямщика...
Дорога от дома жениха в церковь лежала мимо самых окон гостиной, и Софья Николавна видела, как он проехал туда в английской мурзахановской карете на
четверке славных доморощенных
лошадей; она даже улыбнулась и ласково кивнула головой Алексею Степанычу, который, высунувшись из кареты, глядел в растворенные окна дома.
Экипажем управлял Дон Кихот, погоняя
четверку богато убранных золотой, спадающей до земли сеткой
лошадей огромным копьем.
Он ездил из дома в дом, поигрывал в карты, обедал в клубе, являлся в первом ряду кресел в театре, являлся на балах, завел себе две
четверки прекрасных
лошадей, холил их, учил денно и нощно словами и руками кучера, сам преподавал тайну конной езды форейтору…
…Через две недели по этой дороге, по которой некогда мчалась мимо мельницы коляска, запряженная
четверкой лихих
лошадей, и которая шла от Белого Поля на большую дорогу, подымался дорожный дормез; Григорий сидел на козлах и закуривал трубку, ямщик убеждал
лошадей идти дружнее и, чтоб ближе подделаться к их понятиям, произносил одни гласные: о… о… о… у… у… у… а… а… а… и т. д.
Через час он позвонил; а на другой день, чем свет, по плотине возле мельницы простучала дорожная коляска, и
четверка сильных
лошадей дружно подымала ее в гору; мельники, вышедшие посмотреть, спрашивали: «Куда это наш барин?» — «Да, говорят, в Питер», — отвечал один из них.
Лавина саней сверху продолжала спускаться. Показался большой возок на
четверке вороных
лошадей цугом с форейтором в монашеской скуфейке вместо шапки.
Я вскрикнул от радостного изумления: перед крыльцом стояла наша деревенская карета, запряженная
четверкой наших доморощенных
лошадей; на козлах сидел знакомый кучер, а на подседельной — еще более знакомый форейтор, всегда достававший мне червяков для уженья.
При крайней аккуратности не только эскадронные командиры, но даже самые младшие офицеры, будучи любителями и знатоками конского дела, с выгодою выдерживали и продавали
лошадей, съезжая их парами, тройками и
четверками.
Так как по полям и Краям болот неудобно ездить
четверкою в коляске, то на охоту мы выезжали в боковой долгуше, запряженной парою прекрасных
лошадей в краковских хомутах, у которых клещи подымаются кверху и загибаются в виде лиры, и на которой на одном ее рожке висит лоскут красного сукна, а на другом шкура барсука.
Дядя Никон. Это, брат, я знаю… видал… Теперь тысяча человек едет… Махина с дом… а
лошадей четверка только везет, ей-богу!.. Потому самому дорога гладкая… по этому… по шоссе идет…
Давши один день отдохнуть
лошадям, запрягли
четверку в дорожную карету, одели меня в студентский мундир, вооружили шпагою, треугольной шляпой и послали с визитами в оба вышеупомянутые дома.
Ну, ну, ну, веди лошадей-то твоих», — ворчал Трофим (человек не злой, но любивший припугнуть форейтора Сидорку), уводя в конюшню
четверку вспаренных коней.
Когда ямщик наконец увязал гусем всю
четверку и, сев на переднюю
лошадь, еще раз крикнул Микешу, тот только махнул рукой и ответил...
— А вот погодите, рассчитаем. Три тысячи верст, по четыре с половиной копейки, это выходит по сту по тридцати пяти рублей с
лошади. Ежели теперь на
четверку да на обратный путь хоть, скажем, на две
лошади… Поэтому экономия составляется сот восемь рублей на одних прогонах. Так или нет?
— Помилуйте, дядюшка, — возражает он мне, — да вы рассудите:
лошади все кровные, одна другой вершком ни выше, ни ниже, масть в масть; а как съезжены, вы посмотрели бы! Мне вчера только привели их, сегодня я заложил и поехал. Поверьте мне, говорит, дядюшка, я кавалерист и в
лошадях знаток; стоит мне только эту
четверку в Москву свести, я за нее меньше четырех тысяч серебром не возьму.
В большие, так называемые Красные ворота N-ского мужского монастыря въехала коляска, заложенная в
четверку сытых, красивых
лошадей; иеромонахи и послушники, стоявшие толпой около дворянской половины гостиного корпуса, еще издали по кучеру и по
лошадям узнали в даме, которая сидела в коляске, свою хорошую знакомую, княгиню Веру Гавриловну.
Их, видимо, ожидала тут дорожная карета, запряженная
четверкой прекрасных
лошадей.
Несколько часов спустя дорожная коляска, запряженная
четверкой отличных
лошадей, принадлежавших Евгению Николаевичу Зыбину, мчалась, как вихрь по московскому шоссе.
С террасы была видна часть дороги, шедшей по пригорку. На ней вскоре показался знакомый экипаж князя Сергея Сергеевича, запряженный
четверкой лихих серых
лошадей, замечательно подобранных по масти. Это были любимые
лошади княжны Людмилы. Она ими всеми любовалась и даже своеручно кормила хлебом.
В один из вечеров конца ноября месяца к почтовой станции Московского тракта невдалеке от города Тихвина подъехал дормез, запряженный
четверкой почтовых
лошадей, и из него вышли две тепло закутанные с головы до ног женские фигуры.
Рассветало. К Строгановскому мосту неслась коляска, запряженная
четверкой лихих
лошадей.